|
|
…в 87-м дело было, когда на Нурмолицкое озеро в выходной ездили. Решили тогда старички бунт поднять. Смылись потихоньку в лес, нарядились, размалевались оружие себе добыли — дубинки, копья; а один, Антоша, железный прут надыбал. Кинулись с воплем на начальников, да не рассчитали, успел я из кольца вырваться. Бегу к понтону, они за мной. Человек десять дятиклассников, все, как на подбор, здоровые, черти, рослые. Орут: «Не уйдёте, Андрей Саныч!» Ха–ха. В воду, думаю, без ПАМовского разрешения всё равно не полезут: хоть дебош, хоть не дебош, а наряды получать никому не охота. Разбежался — и ласточкой с понтона. А глубина порядочная там, метров пять. Неудачно прыгнул, вниз глубоко ушёл, долго выныривал… Вылетел из воды, воздуху набрать не успел — фонтан брызг в лицо, кто–то рядом плюхнулся. Чуть отплыл, жду. Мастер, видно, нырнул — так долго не выныривает.
Мне уж потом рассказали, что произошло. Вторая Советница, Ольга Санна, решила за меня отомстить. Выскочила следом на понтон, да самого ретивого, который ближе всех к краю стоял, в воду и столкнула — Антошу с железным прутом в руке. А плавать Антоша не умел! Жлоб — метр девяносто, боксёр, а плавал как топор и воды боялся. Вынырнул «мастер», руками по воде колотит, вопит. Все ржут, веселятся, а я вспоминаю, что плавать–то он — йок! Что делать? У Антоши глаза по восемь копеек, водички уже хлебнул, кашляет. И не подплыть — ломанёт ещё с перепугу железякой по голове. Ору: «Антоша, бросай прут!» Ну, у Антоши кличка была «рыб спит», а тут ещё в такой обстановочке. Снова ору: «Антоша, прут бросай!» То ли понял, то ли просто выронил. В два гребка к нему подплываю, лихорадочно вспоминаю, как там положено по науке. Какая, к чёрту, наука, чуть не придушил его — схватил сзади не под руки, а под горло. Перевернул на спину, он вроде и успокаиваться начал, одной рукой держу, второй загребаю. Тяжёлый, гад, пока семь метров до берега дотянул, сам чуть не утоп. Встали на дно, оба отдышаться не можем. Антоша бледный, как поганка, трясётся весь. А эти остолопы стоят себе, ржут, думают, спектаклю разыгрываем. Какая тут спектакля, слава Богу — обошлось.
Жалко, медаль «За спасение утопающих» не дали мне. Предлагал потом Антоше перед кинокамерой повторить, чтобы все документально заверено было. Гонорар, мол, пополам. Не согласился Антоша чего–то…
А. А. Пирогов («Июль») |
